Мария Захарова: Запад хочет реванша у России за "поворот истории"

Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова в специальном интервью ТАСС, посвященном Дню Победы, рассказала о попытках Запада привить миру "историческую амнезию", ответила на вопросы о предательстве лидерами ряда стран подвигов их дедов, а также назвала причины, почему Украину "унесло течением истории".

— Добрый день, Мария Владимировна. Спасибо большое, что пришли к нам на интервью. Сегодня мы говорим о важнейшем для России празднике — 9 Мая. Как бы вы простыми словами ответили на вопрос, почему Запад пытается украсть у России Победу?

— Мы отмечаем этот праздник, мы считаем его великим, мы передаем традиции из поколения в поколение. Мы защищаем и сам праздник, и героев, которых мы чествуем в этот день. Я немало слышала и читала за последние годы относительно того, что это точно не праздник, как многие говорили, это день скорби, это день грустный и так далее. Я всем этим людям, у которых, возможно, подобные чувства идут не со зла, а просто они так это воспринимают — хотя многие, конечно, это делали намеренно, — я всем им хочу ответить. У нас есть День памяти и скорби — это 22 июня. Это начало войны, вот в этот день всем народом мы действительно скорбим. А 9 Мая — это праздник. Это праздник Победы. Это праздник возрождения, это праздник торжества добра над злом, причем такого настоящего вселенского охвата. Это праздник, когда мы вспоминаем, чествуем, отдаем дань памяти всем, кто своей жизнью пожертвовал. Пожертвовал ею в прямом смысле, не вернувшись. Причем с фронта ли, или, кстати говоря, не вернувшись из тыла, из эвакуации, работая на заводах, или не вернувшись из блокадного Ленинграда, или не будучи даже в блокаде, но недоедая настолько, что расстался с жизнью и не смог отпраздновать этот день. Этот праздник — это великий день, это день радости. И другое дело, что его нельзя подменять, нельзя отдавать на потребу, нельзя, на мой взгляд, в том числе коммерциализировать. Это праздник, который должен оставаться в своем истинном смысле и в своих истинных исторических формах и традициях. Мы должны понимать, что это за день. Это день торжества света над тьмой.

— Именно поэтому Запад не хочет, чтобы в России и по всему миру отмечался этот праздник?

— Конечно. Если в общем говорить, то да. Можно эту тему развивать по-разному. Я слышала выражение, что у нас хотят украсть праздник, но воровство предполагает изъятие самого предмета или явления. Там не до правовых процедур. Никто не собирается покушаться на право собственности, никто его, может быть, и не ставит под сомнение. В данном случае их не устраивает то, что это победа наша, то, что это победа нашей страны и нашего народа. Это разные вещи. Они не столько хотят украсть праздник или не дать нам его праздновать, они хотят вернуть вот этот самый отложенный эффект нашего поражения.

Мы же гнали от себя эту мысль, нам даже страшно было в это поверить. Мы не считали возможным, что страны и потомки тех, кто был с нашими предками в одних окопах, кто был союзником по той войне, все-таки вынашивают идею какого-то странного, дикого реванша, как будто не так пошел ход войны, как будто не те страны должны были объединяться и как будто не наша страна должна была сыграть решающую роль в победе и навсегда вписать себя в число победителей. Но сейчас-то получается именно так. Послушайте, что заявляют канцлер ФРГ Олаф Шольц, министр иностранных дел Германии Анналена Бербок. От некоторых заявлений даже того же самого президента Франции Эмманюэля Макрона иногда холодок по спине пробегает. Я уже не говорю про безумную риторику Канады на всех уровнях — и исполнительной власти, и законодательной. Вы помните чествования Ярослава Гунько, который является не просто коллаборационистом, а карателем как он есть. И другие страны, к сожалению, в тех или иных формах вот этот отложенный эффект теперь рассматривают как реванш.

Чудовищная история. Она же должна была быть навсегда зафиксирована в решениях Нюрнбергского трибунала без срока давности и без права переписывания. Вы вспомните, сколько говорили о том, что решения Нюрнбергского трибунала не могут быть переписаны, потому что это означает переписывание итогов Второй мировой войны. Так говорили в 1990-е, в 2000-е, так сейчас мало кто говорит, кроме нашей страны и наших союзников, таких как Китай и так далее. Но союзники западные, вот те, которые составляют сейчас основу натовского блока, к сожалению, эту риторику совершенно оставили, поменяли ее на агрессивную.

Помимо всего прочего, нужно посмотреть на их действия — снос памятников, неприглашение нашей страны, и ведь не только нашей страны, если мы говорим о представителях государства, но ведь и ветеранов, и представителей ветеранских организаций они не приглашают на торжественные церемонии. На переписывание учебников истории, информационные кампании по очернению роли Красной армии, на изъятие книг из рекомендованной литературы в различных высших учебных заведениях западных стран и привнесение каких-то совершенно безумных писанин. Получается, что правы были те, кто говорил о том, что исход войны тогда определялся одним — возможностью и способностью Советского Союза переломить ход истории. Об открытии второго фронта. Вы почитайте только обращение Сталина к западным странам, к руководителям западных стран, сколько он писал, как он писал. И это все на фоне того же самого блокадного Ленинграда. Информация у западников точно была, что там происходит, что люди умирали, дети умирали и как они умирали, как долго они умирали.

Несмотря на это, второй фронт не открывался. И только после решающих битв и сражений, после которых было очевидно всем, что Советский Союз на этом не остановится и исход войны предрешен, — только после этого они открыли второй фронт. Значит, для многих это сегодня попытка действительно реванша, попытка не просто переписать историю поудобнее под них, но полностью вымарать нас из числа победителей и полностью не просто присвоить эту победу, а не дать нам, я даже не знаю, не то что ее ощущать, а жить полноценной жизнью во всех смыслах этого слова, как в историческом контексте, так и в будущем.

— А сейчас в западных странах даже доходит до того, что звучат призывы к провокациям против наших дипломатов, наших соотечественников в День Победы. Как мы будем отвечать?

— Эти провокации идут регулярно. Они обострились только за последние два года, но я могу даже из собственного опыта работы за рубежом сказать, какое количество было журналистов, которые приходили и задавали провокационные вопросы. Я даже не хочу их здесь озвучивать, чтобы не тиражировать эту не просто чушь, а провокационное оскорбление памяти советских солдат. Они это преподносили в качестве интервью, а на самом деле это были просто помои, которые они выливали на память о Красной армии, советском народе.

Я не говорю, даже не хочу сейчас вспоминать, но вы спросили о провокациях. И антивыставки, потому что выставками я не могу это назвать, о якобы не той роли, которую Советский Союз играл в ходе Второй мировой войны, и какие-то бесконечные жуткие публикации, которые, как правило, уничижали роль нашей страны, да и многое другое. И в целом все, что сейчас испытывает российская дипломатия, я имею в виду наших дипломатов, консульских сотрудников, представителей наших международных организаций за рубежом, — это настоящее испытание. У них своя передовая. Это настоящая линия фронта, на которой они находятся. От нападений на машины, на квартиры, жилые помещения до поджогов. Вы же видели, как забрасывали и наши представительства, и представительства по линии Россотрудничества бутылками с зажигательной смесью, были и угрозы, шантаж, попытки шантажа наших сотрудников различными способами, включая и новотехнологичные: вскрывание почты, забрасывание соответствующими сообщениями через интернет, аудиовизуальное сопровождение деятельности наших посольств, соответствующие плакаты, перформансы. Вы помните, что сделали с нашим послом Андреевым в Польше, когда его облили краской в момент возложения цветов к памятнику, к монументу воинам-освободителям, нашим воинам, воинам нашей страны. Существует огромное количество того, через что нашим дипломатам приходится проходить все эти годы. Но это нас не только не останавливает. Возможно, даже возбуждает эту — помните опять же строчку про Вторую мировую, для нас Великую Отечественную — "ярость благородную". Нас и так никогда не надо было стимулировать для защиты исторической памяти, но это то, что ее буквально делает железобетонной, какой-то абсолютно непробиваемой, дает нам еще больше сил. Все эти провокации, весь этот ужас.

Давайте я вам расскажу, что мы делаем и будем делать и к этой дате, и к дате следующего года, что мы делали все эти годы. Это, во-первых, колоссальный блок работы, связанный с мемориальной деятельностью. Это поддержание наших памятников, памятников воинам, мемориальных мест, мест памяти, захоронений в надлежащем состоянии. Это их ремонт, это возложение цветов, это, кстати говоря, кропотливейшая работа по выявлению связей, родственников тех, кто упомянут на этих плитах, надписях, досках мемориальных и так далее. Это, конечно, работа с местными ветеранскими организациями, с местной общественностью, потому что желающих поучаствовать с нами вместе в этой мемориальной работе колоссальное количество. Другое дело, что они проходят — я имею в виду граждане этих стран, натовских стран — через жуткие испытания: их запугивают, их арестовывают, их задерживают, увольняют с работы, буквально маргинализируют, но они не сдаются.

Следующий, конечно, момент — увы, к сожалению, реальность, но это тоже часть нашей колоссальной работы — это отслеживание памятников, которые снесены. У нас есть соответствующее взаимодействие с военно-историческим обществом. Мы ведем карту, онлайн-карту памятников, и все памятники, которые были, которых не стало, которые существуют на данный момент, заносятся в эту онлайн-карту для будущих поколений, для нынешних поколений.

Безусловно, следующее огромное направление — это работа с ветеранами. Это не только поздравление их, а просто поддержание с ними связи и решение огромного количества вопросов. И в данном случае не только бытовых. Важно передавать эту эстафету памяти, эту историческую память дальше, следующим поколениям.

Cамый плотный и самый искренний контакт с ними поддерживают наши дипломаты. Выставки, концерты всех видов. Теперь, последние 10 лет, прибавилось еще и то, что мы делаем по линии цифровой дипломатии, потому что вы прекрасно понимаете: концерт — это 500 человек, тысяча человек, полторы, пять даже иногда бывает. А уж о концертах Михаила Турецкого ходит легенда, он собирал площади по всему миру и собирает. Но без трансляции, без онлайн-возможности все это посмотреть на сегодняшний день эта работа считалась бы неполной.

Это, конечно, "Бессмертный полк", который проходит теперь уже тоже гибридно. И очно, и после пандемии это стало тоже традицией для многих — вот в таком онлайн-формате. Я могу много говорить об этом, и, конечно, это одна из магистральных тем для работы нашего внешнеполитического ведомства.

— Еще пару лет назад на трибунах на Красной площади можно было наблюдать послов США, Великобритании, Франции, Германии. Продолжаем ли мы их приглашать?

— Нет, недружественные страны на парад третий год приглашаться не будут. Они не приглашались эти годы, начиная с 2022-го, потому что режимы в этих странах проводят — сформулируем это как недружественную политику, это такой термин введен, — но на самом деле они проводят агрессивную политику в отношении нашей страны. Формулируют они это как нанесение стратегического поражения. Со своей стороны, мы это формулируем как ведение гибридной войны.

Их послы, которые, кстати говоря, многие и не разделяют позицию своих режимов, своих так называемых столиц, полагая ее безумной, полагая ее абсолютно недальновидной. И, кстати говоря, считаю ее подлой по отношению к позиции своих же народов времен Второй мировой. Но они вынуждены представлять именно такой подход, они вынуждены ассоциироваться с подходом своего руководства. Поэтому нет, их не приглашаем. И в этот раз их не пригласили тоже.

Это не относится к представителям ветеранских общественных организаций тех же самых недружественных стран. К ним это не относится. Люди, которые сделали своей жизнью сохранение памяти о Второй мировой войне, которые отдают дань памяти своим товарищам по оружию, красноармейцам, для нас всегда свои. Те, кто сохраняет истину о тех днях, те, кто вопреки угрозам все равно не присягнул на переписывание истории, конечно, всегда для нас долгожданные гости, которых мы всегда хотим видеть и всегда встречаем их с распростертыми объятиями.

— Продолжая разговор о своих и не своих, как вы считаете, почему президент Молдавии Майя Санду так легко предает подвиги своего деда?

— А вы не спрашиваете, почему президент Украины Владимир Зеленский предал не только своего деда, он народ свой предал? Хотя, честно говоря, я уже запуталась, к какому народу он принадлежит. То он украинец, то он наш — с постсоветского пространства, то он еврей, то он ни то, ни другое, а вообще человек мира. Правда, мне кажется, он какой-то выродок во всех смыслах этого слова — и по-человечески, и в этно-конфессионально-культурном плане чего я только от него не видела. То он говорит, что представляет народ Израиля, то ходит в христианские православные храмы. То он вышиванку надевает, то он косоворотку напяливает, хотя у того и другого тоже есть религиозный смысл. Вы же знаете разницу между вышиванкой и косовороткой: вышиванка представляет собой вырез по центру, а косоворотка сбоку, для того чтобы при работе крест не вываливался. Вот у него все в одну кучу, ему лишь бы какой костюм надеть. Вот сейчас он два года в каких-то зеленых штанах и грязной майке по миру катается. Он все что угодно, любую маску наденет, любой карнавальный костюм, любую роль выполнит, к сожалению. Вот такое явление.

Поэтому такие люди, к сожалению, вообще утратили связь со своей семьей, со своей культурой, со своим народом, который вроде как у них есть.

А что касается Санду, вы знаете, я думаю, что это ведь сопоставимо с экспериментами Третьего рейха. Вот только тогда и там так экспериментировали с национальностью людей, с их языком. Я же помню, и вы, наверное, помните, как описывалось уже в документальной литературе, истории, как Третий рейх заставлял использовать другой шрифт газетчиков. Шрифт, я имею в виду именно использование такого этнокультурного компонента, шрифт газет должен был соответствовать вот этому представлению об арийцах — чистокровный ариец, что они там придумали: форма носа, ушей, форма черепа, лба, расположение глаз и так далее. Четкое деление людей по категориям. Конечно, евгеника, которая тогда набрала оборот. Но смотрите, что Санду делает. Другой параллели-то и нет. Она переписала людей буквально, не спрашивая их, заново по шаблону, по трафарету — наложила и обвела те кружочки, которые нужно, остальные вычеркнули, закрасили и выбросили.

В одну секунду молдавский язык по росчерку пера правительства Санду превратился в румынский. А что это, как не элементы геноцида в отношении целого народа? Вы почитайте эти определения. Мы их с вами не даем в качестве юристов. Мы с вами смотрим исторические примеры того, как это раньше называлось с точки зрения оценки тех или иных событий, когда людей лишают их культурной, этнографической, религиозной идентичности. Так она же с людьми это делает.

Сколько я сейчас встречаю граждан Молдавии. Первый вопрос, который задаю: скажите, а вы на каком языке разговариваете? Говорят: конечно, на молдавском. Исторически молдавский язык старше румынского. Это доказано. В одну секунду, просто потому, что она является проводником этих же самых нациствующих идей, идеологем, философских взглядов, которые ей проплачивает Запад, она лишает людей языка, переименовывая его в румынский. У меня даже таких примеров нет. Я считаю, что это сопоставимо либо с политикой Третьего рейха, либо с тем, как уходили колонизаторы из Африки, прочерчивая границы стран просто по линейке на карте, делая людям побольнее, то есть специально обрекая людей на будущие кровопролитные конфликты, имея такую на тот момент возможность.

А вы знаете, что она дальше сделала? Дальше они начали проводить опросы и переписывать людей с молдаван на румын. Для чего это все делается? Заказ такой, она реализует заказ. Какие там корни, какая семья? Мы же не знаем, что глубинно она исповедует в качестве ценностей. Наши с вами ценности — понятно, мы о них заявляем, это ценности, связанные в том числе с сохранением исторической памяти, с чествованием наших героев.

Мы знаем, кто герой, а кто антигерой, кто предатель, кто враг, мы не переписываем в этом смысле принципиальные для нас вещи. А что там происходит, вы же видите. Но я еще раз хочу сказать: молдавский язык есть, и он будет. Уйдет Санду — она, безусловно, останется темным пятном в истории Молдавии, — но язык останется, останется культура, останется идентичность молдаван как народа, как культуры, как самобытного края.

Другое дело, вот самое обидное, что, как правило, жертвами такой нацистской идеологии становятся, наверное, люди, которые никогда агрессии не исповедовали в качестве государственной или национальной политики. Вот это в первую очень касается молдаван — открытые, трудолюбивые, добрые люди, которые стали жертвой, которые стали полем для экспериментов людей недостойных, людей продажных, людей, которые даже и не скрывают, что это делают по указке и за немалые деньги из-за рубежа. Они просто перестали даже это скрывать.

— Также нет сомнений что в Киеве, в Одессе и в других украинских городах есть украинцы, которые бы очень хотели отметить 9 Мая. Что вы можете сказать им в этот день?

— Знаете, я хочу им напомнить, что победа в Великой Отечественной и Второй мировой, которая закреплена не в истории одной страны, а в Нюрнбергском трибунале, решениях Нюрнберга, далась тяжело и дорого. Победа далась ценой колоссального количества жизней, но она стала возможной в связи со сплочением, синергией, объединением возможностей, воли, эмоций, труда огромного количества людей, в том числе антифашистских движений. Без них победа в Европе была бы крайне затруднительна. Она бы растянулась еще на долгие годы — может быть, не годы, может быть, месяцы. Но и партизанские движения, и, конечно, движения антифашистов в Западной Европе внесли колоссальный вклад в общую победу.

Как это зарождалось? На мой взгляд, самый яркий пример — это Франция. Было все: были и сочувствующие Третьему рейху, и были поддерживающие Третий рейх, и были так называемые нейтрально относящиеся, которые давали возможность немецко-фашистским войскам расквартировываться и пользоваться всеми возможностями Франции. Многие присягнули, многие были наместниками Третьего рейха у себя же в стране. А потом начало расти сопротивление. А потом начали появляться люди, которые не знали, когда и в какой форме для них закончится Вторая мировая, но они понимали, что без их конкретного вклада эта история, история этой войны будет неполной. И они готовы были не вписывать себя в герои, потому что никто не знал, как для них закончится эта история, но они готовы были отдавать жизни ради приближения, как мы уже в начале говорили, победы добра над злом, света над тьмой, истины над ложью.

Поэтому я искренне верю, я это знаю и не просто предполагаю, я вижу это по настроениям, кстати говоря, и в самой Западной Европе, и в других странах, я вижу вот это внутреннее стремление целого ряда не просто людей, а групп, общественных движений к сопротивлению тому, что сейчас, увы, является их политическим трендом, если мы говорим о режимах.

Поэтому просто нужно знать историю Второй мировой войны и помнить про сопротивление, как оно нарождалось. Оно нарождалось не сразу. И то, с чем мир подошел к 1945 году, я имею в виду вот эту полноформатную борьбу с нацизмом, с фашизмом, никто, я думаю, себе не мог представить ни в 1941-м, ни даже в 1942 году. Поэтому капля камень точит, и просто еще раз обратитесь к временам, к истории, к материалам Второй мировой войны и помните о том, что место подвигу есть всегда и везде.

— Вы уже сказали немного про акцию "Бессмертный полк". Сейчас продолжаются инсинуации насчет ее непроведения в Казахстане, Киргизии...

— Сразу скажу: вот точно не упомянутые вами страны можно было бы заподозрить в неуважении к памяти тех событий. Они проводят памятные мероприятия по-своему, в соответствии с обстановкой, но они по-настоящему свято чтут историю Великой Отечественной войны.

Это проявляется в их отношении к памятникам, ветеранам, они включают памятные даты в государственные праздники. В различные исторические эпохи мы видим, как бережно сохраняется эта традиция. Поэтому каждая страна в зависимости от ситуации выбирает свой формат того, как чествовать своих героев. Для кого-то это шествия. Для кого-то это онлайн-акции, сегодня интернет дает такие возможности.

Но упомянутые вами страны — мы просто чувствуем, как они, несмотря ни на что, все эти годы отстаивали память и сохраняли ее для будущих поколений. Это же делается не только для нас и не столько для нас, и вообще, может быть, не для нас. Кто-то это делает, потому что считает, что это часть истории собственной страны, того же самого Казахстана.

Провокаций будет немало. Каждый захочет что-то такое "выковырять", каким-то образом столкнуть и поколения, и людей, представляющих разные страны. Но мы знаем, как на это надо отвечать.

— Вы, безусловно, тот человек, который гордится Россией. Вот если бы вы сейчас разговаривали не со мной, а с американским журналистом или европейским, которые не во всем нас понимают. Как бы вы ответили на вопрос, в чем предмет вашей гордости?

— Вы знаете, я регулярно с ними разговариваю — с американскими журналистами и с европейскими журналистами. Отвечаю письменно на вопросы, даю интервью, вот буквально на днях давала интервью польскому средству массовой информации. Постоянно это делаю. Другое дело, что если мы говорим об американском, англосаксонском мейнстриме, то, безусловно, они делают все, чтобы купировать наши ответы, чтобы не давать их полноформатно, каким-то образом обходя позицию. Но, как вы видите, и это у них не получается. Все равно информация, официальная точка зрения да и вообще материалы из России, о России, подготовленные не антироссийски настроенными экспертами, журналистами, все равно проходят и присутствуют.

Я найду всегда слова для того, чтобы рассказать о нашей стране, о ее великой культуре, о ее славной истории, о достижениях, о традициях, об искусстве, о музыке, о литературе, что с удовольствием и делаю, когда встречаюсь, кстати говоря, в том числе и онлайн, со студентами, с международниками, с экспертами. Да, я под санкциями, да, я не могу приехать туда очно, но интернет пока там еще им не запретили, встречи такие мы регулярно проводим, в социальных сетях и общаюсь с людьми, и публикую позицию, и вижу отклики. Делаю это каждый день, рассказываю о нашей стране во всех ее проявлениях.

— И мы бы очень хотели, чтобы с помощью формата нашего интервью вы обратились в этот день к нашим ветеранам.

— Я понимаю, что ветеранов остается, к сожалению, все меньше и меньше. Мы не можем, мы не умеем останавливать этот ход развития событий. Я искренне желаю сил, здоровья, семейного тепла. Я поздравляю от всей души в своем личном качестве, исключительно в личном. Я не устану это повторять: мы в долгу дважды, как за тот ратный подвиг, который совершили ветераны, дожившие до этих дней, и те, которые не пришли с фронта, так и потому, что в конце 80-х — начале 90-х, что уж говорить, мы не повторили их подвиг и, к сожалению, не выдержали того информационного удара, который по нам нанесли, переписывая нашу историю.

Мы во многом сами забыли о собственной истории, и поэтому пришлось много наверстывать. И это стало возможным благодаря колоссальной роли президента Российской Федерации Владимира Путина, который, на мой взгляд, вложил душу и сердце в то, чтобы вернуть нашей стране и память, и то самое достоинство, за которое боролись наши ветераны.

Говорят, можно реки вспять повернуть. Вот мне кажется, он сумел, и все то, что мы недодали им как внуки, как профессионалы, как общественники, — он развернул этот поток. И он сумел нас всех научить разворачивать эти реки вспять, которые нам вроде бы было уже предписано многими на Западе развивать таким способом: забыть о войне, забыть о героях, переписать героев.

Вы скажете, что я преувеличиваю. Да нет, я не преувеличиваю. Посмотрите на Украину: они пошли этим путем, и их этим течением унесло. Нам была уготовлена абсолютно такая же историческая амнезия. У нас, по западной задумке, здесь должны были тоже стоять уже памятники не нашим героям, а антигероям. Поэтому ветеранам, которые с нами сейчас, — здоровья, сил, тепла семейного. Всем тем, кто уже не с нами, — вечная память, и мы будем ее хранить.